Откуда есть пошли казаки? – Вл. Левченко
Недавно к редактору «КВ» заезжал казак из Ростова-на-Дону, относящий себя к КНОД – Казачьему народному объединительному движению. Он, в частности, заявил, что на юге России среди казачества сильны сепаратистские настроения, требования чуть ли не отделения казачьих областей от России, требования о признании казаков особым народом… Хотя мы уже не раз писали по этому поводу, приходится вновь давать материал на ту же тему, которую, думается, окончательно мы своими спорами все равно не решим, но которая беспокоит многих.
Еще легендарный Атаман Всевеликого Войска Донского, герой Отечественной войны 1812 года М.И. Платов задумывался: «Кто мы такие – донские казаки? Языком изъясняемся русским, веру исповедуем православную, а зовут нас русскими – обижаемся…»
Сам по себе вопрос о происхождении казачества довольно сложный и все же мог бы быть давным-давно разрешен, если бы его так тесно не увязали с политикой. Каждая из спорящих сторон видит только то, что ей хочется, и не заботится о соответствии отстаиваемой ими точки зрения исторической правде. Надеяться на достижение какого-либо компромисса между ними едва ли возможно, так как уже который год ведется сомнительная по содержанию и провокационная по направленности дискуссия: кто такие казаки – отдельный народ или нация, национальность или военное сословие, или культурно-исторический этнос.
А современный публицист Мурад Аджиев, например, считает казаков не только не русскими, а и вообще не славянами (см. М.Э. Аджиев, «Полынь половецкого поля: из родословной кумыков, карачаевцев, балкарцев, казаков, казахов, татар, чувашей, якутов, гагаузов, крымских татар, части русских, украинцев и других народов, ведущих свое начало от тюрк, (кипчак.) корня и забывших его», М., 1994), как бы продолжая теорию Восточного Министерства А. Розенберга, придумавшего в 1938 году «Казакию» и «казакийцев» и сделавшего их уже тогда потомками тюрков.
Кому и зачем нужна эта дискуссия?! Что она даст заявившему о своем воскресении и возрождении казачеству, которое в прошлом всегда проливало кровь, служа Вере, Царю и прежде всего Отечеству – Великой России. Утешением является, может быть, то, что этот спор не нами начат и не нами будет закончен.
Когда возникло казачество, достоверно неизвестно, происхождение его скрыто от нас временем, как и происхождение самой Руси. Но уже во второй половине 14-го века казаки под своим названием упоминаются в составе вооруженных сил русских князей, Литвы и Польши. В XVI же веке казачество уже упоминается на юге как Малороссийское и Запорожское войска; на юго-востоке – как Донское, Гребенское, Терское, Волжское и Яицкое (Уральское) войска, земли которых соприкасались между собой, как бы образуя границу Московского государства. Но, несомненно, казачество в этих местах появилось гораздо раньше!
Известный русский историк С.М. Соловьев, говоря о периоде 1054-1225 гг. упоминает черных клобуков и бродников, называя их как бы предками вольных казаков. Выдающийся историк Н.М. Карамзин также считал, что история казачества древнее истории Батыя… Другой русский историк Н.И. Костомаров идет еще дальше и более определенно заявляет: «До сих пор у нас никто не хотел видеть в казачестве русской жизни. Ученые наши думали провозгласить великие истины, когда говорили, будто казаки произошли от смешения народов, были попытки видеть в чертах лица и нравах нынешних южнорусских азиатское, а не славянское, производить их от берендеев, половцев и от норманнов, и на основании подобных заключений видели в устройстве казацком не русское начало; одним словом, решили, что казаки есть народ, начавший жить только в шестнадцатом веке и не имеющий кровной и нравственной связи с Русью Владимира и Святослава, когда, напротив, южноруссы до татар были также великоруссы, как теперь жители Московской и Тульской губерний».
Скорее всего, первыми предками казаков действительно были бродники, проживавшие на Дону в первой половине средних веков. В VIII веке арабы считали их «белым народом славянской крови». Персидский географ Гудад ал Алэм писал, что по рекам Иловле и Медведице встретил страну, в которой «люди исповедуют такую же веру, как и гузы; они живут в восточных кибитках и сжигают своих покойников; они имеют двух князей, которые держатся отдельно».
Эти свидетельства дают право считать бродников древним племенным образованием, проживавшим под властью своих вождей. Тот же персидский географ Гудад ал Алэм указывает, что Приазовье называлось иногда Землей Касак. Сведения о подонских бродниках находим и в русских летописях XII века, когда «северные русские князья стали пользоваться их услугами». Бродники-славяне оставались на Дону и в первое время власти Золотой Орды, точнее с 1237 по 1395 гг. Пока в Орде был порядок, они охраняли ее границы и были известны там под общим именем Казаков. Для них были учреждены Подонская и Сарайская христианские епархии. Когда же в империи начались междоусобицы и преследования христиан, казаки выступили на стороне Димитрия Донского.
В наказание за это татары трижды разгромили казачьи поселения на Дону и к концу XIV века принудили казаков бежать на север. И казаки, спасаясь, ушли и «расселились на окраинах Северо-восточной Руси, начиная от Путивля и Верхнего Дона до Камы, Северной Двины и Белого моря». Были они также и на землях Великого Новгорода.
Интересно, что в трех километрах от станицы Вешенской есть озеро Ильмень, в которое впадает маленькая речка Волхов. Принесли их сюда, скорее всего, казаки, возвратившиеся на Дон после разгрома Великого Новгорода Москвой. Группа казаков-новгородцев, осевшая здесь, была предположительно довольно многочисленной, так как оказала сильное влияние не только на топографию этого района, но и на разговорную казачью речь, и акцент казаков станицы Вешенской до сих пор единственный и неповторимый на Дону…
Вл. Левченко, «Предпринимательство»
Источник: Казачий взгляд, № 10, октябрь 2001 г.
|
